Крис Кристоферсон о Джонни Кэше

Есть всем известное издание Катящийся Камень. Так вот, по мнению этого журнала, любимый всеми нами Johnny Cash находится на 31м месте в списке “100 великих музыкантов всех времен”. Весьма заниженная оценка, но мы-то знаем истинную цену великим! Зато статью про Джонни Кэша там написал не кто-нибудь, а его друг, кантри-музыкант Kris Kristofferson (я его знаю главным образом по участию в группе Highwaymen и фильму Конвой). Я не удержался и решил ее перевести. Итак, далее прямая речь от Криса Кристоферсона:

Джонни Кэш – библейская фигура. Он был словно священник, из числа тех старых и крутых. Он был героем, каких можно встретить в вестернах. Он был гигант. И в отличие от остальных, он никогда не терял свою высоту. Не думаю, что когда-нибудь появится кто-нибудь похожий на него.

Highwaymen: Willie Nelson, Kris Kristofferson, Johnny Cash, Waylon Jennings

Конечно, первое за что его всегда будут помнить – оригинальность его музыки. Я впервые услышал Джонни Кэша в 1956 году, он тогда выпустил песню I Walk The Line. Это было непохоже ни на кого. У Элвиса на тот момент было уже много хитов, но “I Walk The Line” была совершенно другой. Она также отличалась и от всей кантри-музыки, популярной тогда. Джону была всегда присуща потусторонняя энергетика. Когда я был ребенком, моим первым героем был Хэнк Уильямс, и он обладал такой же энергетикой. Разумеется, они оба были безумными парнями.

Как автору, мне всегда нравились тексты его песен. В начале своей карьеры Джон выпустил целую обойму мощных песен за очень короткий срок. Для меня лучшей всегда была Big River. Она превосходно написана, с ней ничто не сравнится. Строки там как будто бы и не везде рифмуются.

I met her accidentally in St. Paul, Minnesota
And it tore me up every time I heard her drawl

У него были очень сильные поэтические образы.

Then you took me to St. Louis later on, down the river
A freighter said she’s been here but she’s gone, boy, she’s gone
I found her trail in Memphis but she just walked up the block
She raised a few eyebrows, and then she went on down alone.

В первый раз я увидел выступление Джона, когда возвращался из армии, я тогда заехал в Нэшвилл. Он играл на шоу Grand Ole Opry, и я смотрел на него из-за кулис – и он был самый потрясающий исполнитель из всех кого я знал! Он был худой как змея и буквально наэлектризован. Он двигался на сцене как пантера. А выглядел так будто мог тут все взорвать. По правде говоря, временами он так и делал. Пару раз он разбивал ногами фонари рампы. Я думал, они прогонят его после этого. Ведь прогнали же они Хэнка Уильямса. Там были весьма консервативные ребята.

Главной чертой Джона (вообще, это наверняка все знают) – была его честность. Честность по отношению к музыке, к своей жизни и к другим людям. Он вступился за Боба Дилана, когда все в музыкальном бизнесе критиковали его за переход от фолка к электричеству. Он также вступился и за меня в 80х, когда на меня все обрушились с критикой за то, что я поехал в Никарагуа. Однажды я открывал его выступление в Филадельфии и посвятил песню Абу-Джамалу, чье тело покоится там. Когда я ушел со сцены, мне сказали, что полиция в бешенстве и что мне придется выйти и извиниться. Джон услышал это и сказал: “Тебе не надо ни за что извиняться на моем шоу!”. Вот каким парнем он был. Он всегда заступался за аутсайдеров.

Я считаю что “The Man Comes Around”, последний альбом Джона, великолепен. Помню, я работал на тракторе, слушал его в наушниках и просто плакал. Его версия песни “Danny Boy” буквально убивает меня каждый раз.

Думаю, его будут помнить за тот путь, который он проделал как человек и как музыкант. Из безумного парня вроде Хэнка Уильямса он стал уважаем практически как один из отцов-основателей нашей страны. Он дружил с президентами и с Билли Грэхэмом. Такое чувство, что его лицо должно быть на горе Рашмор.